Взрыв в каньоне "а-Шарон" в Нетании - репортаж с места событий.
- Вы работаете охранником? Скажите, жива ли девушка, дежурившая на входе? - тревожно спрашивает молодого ''шомера'' мужчина, прижавший к уху мобильник.
- По-моему, ''скорая'' увезла ее в больницу... - отвечает тот. - Осколочное ранение...
Вскоре выяснится: ровно в половине двенадцатого к 40-летней Шош Атия, сотруднику отдела охраны городской полиции, подбежал взволнованный прохожий и скороговоркой произнес: ''Смотри, какой подозрительный тип''. Атия посмотрела в ту сторону, куда указал прохожий, и увидела на пешеходном переходе высокого светловолосого парня в черной куртке, тащившего на плече увесистую сумку. Присмотревшись внимательнее, Шош обомлела: одну руку долговязый прятал в сумке. Зафиксировав боковым зрением полицейскую, парень бросился бежать по направлению к городскому отделению Института национального страхования, расположенному рядом с торговым центром. Но Шош успела подать знак охранникам, дежурившим у входа в ''кеньон''. Двое из них - 22-летняя Татьяна Королева и 26-летний Хаим Амрам - бросились наперерез долговязому. Хаиму удалось догнать и схватить того за локоть. Шош, бежавшая вслед за охранниками, истошно кричала: ''За руку тащи его, за руку!'' Рванулся к подозрительному типу и другой полицейский, но выстрелить не успел: террорист-смертник посмотрел инспектору в глаза, расплылся в сатанинской улыбке и задействовал спрятанное в сумке взрывное устройство. Раскат грома оглушил Шош, ее отбросило назад. Вместе с окровавленными внутренностями ''шахида'' взвились вверх языки пламени и облако черного дыма.
Охранник Хаим Амрам погиб на месте. Оборвалась жизнь 65-летней репатриантки Александры Гремицкой, была убита 39-летняя Элия Розен из мошава Бат-Хефер (трое детей молодой женщины осиротели), погибли 45-летний Даниэль Голани, приехавший в Нетанию по делам из Нагарии, и 19-летний Кейнан Цоами из Петах-Тиквы (благословенна их память, и да отмстит Господь за пролитую кровь).
Шош Атия (она на четвертом месяце беременности), Татьяна Королева и еще 56 раненых (четверо в критическом состоянии) были доставлены в приемные отделения больниц.
На часах - 12.30. Вокруг полно народу. Над мрачной топлой нависла гробовая тишина, как на кладбище.
- Можно ли задать вам пару вопросов? - спрашиваю я охранника, бесцельно бродящего между амбулансами.
- О чем?! - юноша смотрит мимо меня невидящим взглядом.
- О жизни и... смерти.
- В другой раз...
Охранник, прихрамывая, переходит на противоположную сторону. Там, на залитом кровью асфальте все еще лежат бездыханные тела. Под ногами - битое стекло, море осколков. Личные вещи убитых успели собрать и рассовать по целлофановым пакетам: часть из них потребуется при опознании в Институте судебно-медицинской экспертизы.
- Смотри-ка: вся стена в крови... - слышу за спиной взволнованный детский голос. - Что это написано по-английски на рекламном щите?
- ''Crazy line'' (''Безумная линия'')...
- Crazy life… (''Безумная жизнь''), - произносит рядом со мной другой мужской голос.
Оглядываюсь. На тротуаре и насивающей над ним бетонной эстакаде собралось полгорода: случайные прохожие; владельцы и посетители ближайших магазинов; школьники, сотни ребят. Широко раскрытые от ужаса глаза, никаких улыбок, ни тени характерного для детей любопытства.
- Пойдем домой: страшно... - тянет за руку старшего брата мальчик лет десяти.
- Очнитесь! - несется сверху полный отчаяния мужской голос. - Сколько еще евреев должно быть убито, чтобы правительство очнулось и дало террористам достойный отпор?! Сколько должно умереть беременных женщин, стариков и детей?!
Теперь уже вся толпа, задрав головы, устремила взгляды на пятый этаж серой высотки, стоящей напротив израненного (половину стекол снесло) торгового центра. Нервы не выдержали у пожилого соседа: распахнул окно и зашелся нечеловеческим криком. Сколько же терактов видел за последние годы этот человек? Весной 2002 года в день пасхального седера массовое убийство было совершено в лобби нетанийского отеля ''Парк''. Прошло немного времени - и три человека были убиты на расположенном неподалеку отсюда городском рынке, где террорист открыл по людям стрельбу. Пару месяцев спустя палестинские боевики обстреляли горожан, сидевших в кафе на набережной. Два человека были убиты. Но постоянной мишенью ''борцов за освобождение Палестины'' стал торговый центр ''а-Шарон'': ''живые бомбы'' тянет сюда, как магнитом.
- Ничего не поделаешь: либо мы сядем с палестинцами за стол переговоров, либо так и продолжим взрываться у ''ворот смерти'', - произносит стоящий рядом со мной мужчина.
Знакомимся. Йоси Коэн - репатриант из Ливии, старожил Нетании. Трое детей, тринадцать внуков...
- Что вы подразумеваете под ''воротами смерти''? - спрашиваю я.
- В Нетании так называют вход в торговый центр ''а-Шарон'', - объясняет Коэн.
Волонтеры организации ЗАКА безмолвно, как роботы, выполняют свою работу: ползают по асфальту, собирают в целлофановые пакеты частицы человеческой плоти, тщательно стирают кровь со стен торгового центра.
Интерьюировать полицейских бессмысленно: кроме стандартного набора общих фраз (''предупреждения о намерении боевиков совершить теракты имелись, но конкретное место известно не было''), от них ничего не добьешься. Зато 27-летний парамедик ''скорой'' рассказал, что в одиннадцатый раз за последние пять лет эвакуирует раненых: ''Я уже счет терактам потерял''. Вслед за моим диктофоном к парнишке потянулся микрофон неизвестной мне телекомпании.
- Откуда вы? - спросила я оператора по-английски.
- Вообще-то - из... Палестины!
- ?!
- Оставь эту съемочную группу в покое, - доверительно шепнул мне знакомый ивритоязычный журналист. - Оператор и ведущий живут в Рамалле, а работают на иранскую государственную телекомпанию.
Вечером того же дня обозреватель 2-го телеканала Эхуд Яари подтвердил: мало того, что иранское ТВ передало из Нетании прямой репортаж, - их собкор подчеркнул, что снятые кадры транслируются из ''оккупированной Палестины''.
Ближе к двум часам на перекрестке появились уборщики. Один из них, Владимир Андреев, четыре года назад репатриировался из Донецка.
- Я проработал на шахте 13 лет, три месяца и 23 дня, - говорит он.
Андрееву уже доводилось смотреть смерти в глаза: ''У нас на шахте были взрывы, аварии, гибли мои товарищи, - рассказал он. - Лет десять назад я и сам оказался под завалом, но, к счастью, пробыл там недолго... Второй раз за четыре года мне приходится убирать то место, где только что был совершен теракт. Слов не хватает - страшная трагедия... В момент взрыва здесь мог оказаться и я, и мои дети, внуки. Матери ''шахидов'', по-моему, тоже против того, чтобы их дети сознательно шли на смерть. Может, мы не понимаем арабскую ментальность, но мне происходящее кажется дикостью. По-моему, надо заключать мир - срочно договариваться с арабами...
Такое же мнение высказали большинство опрошенных мною жителей Нетании. Почти никто не требовал акций возмездия (''В любом случае армия будет бомбить пустующие здания''), ни крупномасштабной наземной операции типа ''Защитной стены''. Создавалось впечатление, что под натиском террора народ опустил руки. Запас прочности иссяк. Наступила своего рода усталость материала.
В два часа с минутами полицейские заграждения были сняты - по улице Герцль двинул поток автомобилей. К вечеру министр обороны Шауль Мофаз провел в Генштабе оперативные консультации.
По 2-му каналу ТВ в ток-шоу Яира Лапида гвоздем программы были министр иностранных дел Сильван Шалом с супругой. Теракт в Нетании упомянут не был, зато в студии было весело: господин министр готовится к праймериз в ''Ликуде''... Тем временем в нетанийский ''Гейхал а-тарбут'', здание которого находится рядом с местом теракта, хлынула нарядная публика: здесь выступала модная группа. ''Жизнь продолжается!'' - провозгласили, ничуть не смущаясь, городские власти...
"Новости недели"
При перепечатке вы обязаны указать, что впервые эта статья опубликована в газете "Новости недели" (Израиль)