израильские новости
Раздел: Арабо-израильский конфликт
Извольте стучать
19.11.2007 | 22:21 | GMT +02
Леонид Шадловский

Сначала я хотел написать об институте осведомителей, который существует в Израиле. Но потом подумал, что тем самым могу ненароком выдать какую-нибудь важную государственную тайну. И решил поведать вам, уважаемые читатели, о том же самом, но в России.

Отличия, конечно, есть, хотя и небольшие, ведь в каждой стране своя специфика вербовки агентов и стукачей. Аналогии вы уж проводите сами в меру своей фантазии.

Итак.

Классифицируются осведомители на простых агентов, негласных сотрудников (в отличие от первых им положена небольшая зарплата) и резидентов, регулярно собирающих информацию от агентов, а затем передающих наиболее ценную ее часть своему оперу.

Существует агентурно-оперативный план, согласно которому ежегодно нужно завербовать пять – десять новых агентов. Занятие это нудное и хлопотное. К концу года план обычно выполнить не удается. Тогда заводятся «левые» дела: живет себе человек, ни сном ни духом не ведая, что в картотеке угрозыска числится агентом под какой-нибудь кличкой. Например, «Упырь», или «Старуха», или еще как-то. Добытая опером теми или иными путями информация, добросовестно приписывается этому «другу органов». Этой «мертвой душе» даются задания, с ней проводятся «контрольные встречи», и всякое такое… Уличить опера в приписках при желании можно, но это очень трудно. Никому в райотделе опер о своих контактах говорить не обязан, только своим вышестоящим коллегам из городского, областного и республиканского угро. А им ловить его на подставах никакого резону нет.

Но официальная, передаваемая по наследству от одного оперуполномоченного другому агентура малоценна: действуя давно и активно, она неминуемо и естественно засветилась, криминалитет знает ее наперечет, слива ценной информации от «засвечек» ждать не приходится. Поэтому любой мало-мальски опытный опер спустя несколько лет работы в угро обзаводится своей личной агентурой, нигде в документах не фиксируемой, известной только ему одному и работающей только на него одного. И чем больше у опера таких агентов, чем разветвленнее их сеть, чем глубже и прочнее охватывает она мир блатных и приблатненных, тем эффективнее его работа и тем выше процент раскрывания им преступлений и количества преступлений предотвращенных…

Нормальный человек в милицейские сексоты вряд ли пойдет, да нормальные там и не нужны. Обладать информацией о преступниках может лишь тот, кто вращается в их среде и пользуется их доверием. То есть, обычно это лицо, само регулярно нарушающее закон. Уголовному миру чужды понятия дружбы, преданности, верности… Здесь куда заметнее склонность навредить ближнему: мне плохо – пусть корешу будет еще хуже!

Допустим, вор «Сутулый» насолил чем-нибудь вору «Валету». И оный «Валет» тотчас бежит к оперу с доверительной информацией на «Сутулого» - мол, это он, нехороший человек, ограбил на улице пять человек и бомбанул квартиру. Выгода тут двойная: и обидчику отомстил, и получил возможность в дальнейшем рассчитывать на снисхождение опера, если сам «Валет» попадется на краже. Теперь, имея информацию на «Сутулого», можно либо закрыть его (то есть, все, как надо, оформить, передать дело следователю, а он отправит его в суд), либо, напротив, взять в оперативную разработку, вызвать к себе и поставить вопрос ребром: или ты, козлина, будешь постоянно носить в клюве информацию о делишках хорошо известных тебе рецидивистов, или тебя сейчас же кидают за решетку. А через месяц: «Встать, суд идет!», и гуляй, Вася, четыре года на нарах. Так что же «Сутулый» - враг самому себе? Подлому, но родному? Нет, не враг. И на зону ему не хочется. Вот он и принимается стучать на корешей. А как только опер скопит на них побольше компромата, берет и их в разработку. Кто-нибудь расколется непременно… «Валет» стучит на «Сутулого», «Сутулый» на «Валета» и «Бублика», «Бублик» на «Утюга» и «Светку», «Светка» еще на кого-нибудь. Все стекается к оперу, который становится в курсе всех основных событий в уголовной среде и в состоянии влиять на ситуацию в нужную угрозыску сторону.

Сотрудничество с опером дает возможность агенту лишний годик, а то и два, продержаться на свободе. Разумеется, при условии, что он не убьет кого-нибудь и не окажется уличенным в тяжком преступлении другим опером. Но все равно, судьба девяноста процентов осведомителей – тюрьма. Рано или поздно им ее не миновать. И они это знают. Но, во-первых, каждого заботит день нынешний, а никак не туманное завтра. Во-вторых, за решеткой с ментовским осведомителем тоже ведь могут обращаться по-разному. Одного так дубинкой по почкам отоварят, что он потом полгода будет кровью мочиться. Да еще и в карцер посадят, к теплой компашке из двух туберкулезников и одного маньяка-извращенца. А другому на профилактической беседе в оперчасти пачку сигарет презентуют, кофейком побалуют, а то и стопочку поднесут.

У грамотно работающего опера должно быть очень много… Не скажу – друзей… Но людей, чем-то ему обязанных и готовых в случае необходимости в чем-то помочь. В том числе и нужной информацией. Например, увели у гражданина автомобиль. А опер по горячим следам смог найти его машину. Найти быстро и нераскуроченной. Гражданин, само собой, «выставляет поляну» - то бишь, бутылку – другую коньяка с закусью. Однако они оба знают и помнят: гражданин в долгу перед опером.
А через год, предположим, в его подъезде убийство. В отсутствие мужа в своей квартире задушена домохозяйка. Видимых следов – никаких. Подозреваемых – ноль. У мужа – железное алиби. Тогда опер идет к своему должнику и в порядке личной услуги просит его рассказать про убиенную и ее охваченного горем супружника. Так бы опера, естественно, послали куда подальше (нормальные люди к откровенничеству с ментурой как-то не стремятся), но долг платежом красен. И сообщает он, среди всякой ерунды, что не так уж и безутешен вдовец, ибо второй год держит на стороне полюбовницу, рыжую продавщицу из соседнего магазина.
Дальше дело техники. Разузнать, в каком магазине работает любовница, какой ее домашний адрес и состав семьи… Папа, сын от предыдущего брака, опера вряд ли заинтересует. А вот, что это за братец Федя, в прошлом году освободившийся и ведущий нонеча не слишком праведный образ жизни. Уж не он ли был исполнителем убийства, заказанным рвущимся в заветное вдовство муженьком? Проверяет опер алиби и прочую фактуру – точно, в цвет! Он! Вот так – за неделю – удалось раскрыть убийство, на которое в иных условиях пришлось бы угробить несколько месяцев, да еще и неизвестно, с каким результатом.

Другой конкретный случай. Свежеиспеченный выпускник школы Витя, оболтус и разгильдяй, прогуливался по улице со своим приятелем Колей. Возле одного из домов Коля просит Витю подождать минутку, а сам заходит в подъезд и появляется через некоторое время с телевизором в руках, который при содействии Вити относит к себе домой. Объясняет это так: дал другу на недельку попользоваться, а теперь забрал. Назавтра выясняется, что Коля грабанул чужую квартиру. Злые дяди-оперативники волокут его в СИЗО. Возникает деликатный вопрос: как квалифицировать поведение Витюни? Грань между свидетелем преступления и соучастником – очень тонкая. И только от ведущего дело опера зависит: изобразит ли следователь Витюню просто присутствующим на месте события и ничегошеньки не знающим про ограбление (в сие поверить трудно, но при желании – можно), или будет сделан суровый вывод, что наш Витек стоял на стреме и при таком раскладе ему будет светить статья.
Естественно, что ни самого Витюню, ни его родных второй вариант не устраивает. Они начинают делать подношения вышестоящему начальству или все тому же оперу. В принципе, без надобности нет смысла множить население тюрем и колоний. Оформляют Витюню свидетелем. Колян отправляется мотать срок. Удачливый дружок продолжает радостно бить баклуши.
Так что? Оставить его, радостного, без внимания и опеки? Никогда! Проходит время, вызывает вышеназванный опер Витюню и в лоб интересуется еще одним его другом детства – Гошей Бенукидзе по кличке Беник. То, что малый после школы нигде не работает и третий год плотно сидит на игле – опера не сильно интересует. Этим пусть участковый занимается. Но вот откуда он бабло на ширку берет? Квартирные кражи? Уличный гоп-стоп? Торговля наркотой? Короче, Виктор должен разведать. Но Витя не хочет идти в разведчики. Ему, видишь ли, западло на друга доносить. Еще и дерзит, сучонок. Слюной брызгает. Грозит оперу кучей неприятностей со стороны своей кодлы… Забыл, редиска, по чьей воле на свободе бегает!
Терпелив и благожелателен опер с племенем молодых и неученых. Но есть предел и его терпению. Берет он со стола увесистую книгу, специально приготовленную для таких случаев. «Комментарии к Уголовному кодексу» называется. И без лишних слов больно бьет гаденыша ею по макушке. Следов от такого удара никаких, но мозги встряхивает основательно. Затем объясняет ему, ошарашенному, что на свободе он находится до тех пор, пока опер не шепнул следователю, что нужно открыть уже закрытое дело о краже телевизора с тем, чтобы переквалифицировать Витюню из свидетелей в соучастники. И никуда гаденышу уже не деться. И открывает Витя рот для чистосердечного рассказа. И отправляется его лучший дружок Беник в колонию усиленного режима, да еще и с конфискацией.
С Витюней опер больше не контактировал. В постоянные информаторы он не годился. Болтает много – знает мало. Характер гнилой. С такими без особой нужды лучше не мараться. Дерьмо – оно дерьмо и есть.

Но если говорить об официальной, зафиксированной в милицейской картотеке агентуре, то почти все они засвеченные, не очень надежные и чертовски неприятные в общении. Да и текучка кадров – выше крыши. Основных причин выбытия агентов три: умер, убит, посадили. Бывает, конечно, что какого-нибудь типа выбирают депутатом, но это редко, хотя случается, что и в министры назначают.

В Израиле вряд ли бьют Уголовным кодексом по башке, но не сомневаюсь, что и здесь имеются не менее весомые аргументы.

Леонид Шадловский


Портал ISRA.com - израильские новости
Permanent URL: http://www.isra.com/news/30098
Date: 19.11.2007 | 22:21 | GMT +02
Language: Russian