Знакомства без регистрации
Французская газета Le Figaro публикует интервью известного российского писателя Бориса Акунина (Григория Чхартишвили), присутствовавшего на процессе по делу ЮКОСа.
- Имеет ли процесс по делу ЮКОСа политический смысл?
- Это очевидно. С одной стороны, власть хотела преподать урок олигархам, поставить их на место, чтобы они перестали хорохориться. С другой стороны, было желание взять под контроль самую процветающую компанию в стране. Теперь она в руках верных советников.
- Какие чувства вызывает у вас ключевой персонаж этого дела?
- На мой взгляд, в этом деле две ключевых фигуры – Ходорковский и Путин, потому что всем было понятно, кто дергает за ниточки в этом театре кукол. Ходорковский вел себя исключительно достойно. Я не ожидал этого от "самого богатого человека России". Он вполне мог уехать за границу, купить футбольный клуб или яйца Фаберже, как поступили другие миллиардеры. Но он предпочел защищать принципы. Это вызывает уважение. В то же время я думаю, что президент Путин совершил нечто худшее, чем преступление, – он совершил ошибку. И ошибку глупую. В такой стране, как Россия, построить "вертикаль власти" невозможно. Нужны другие механизмы. Россия нуждается в реактивном двигателе, а не в дистанционном управлении. Если Владимир Путин будет упорствовать в этой ошибке, скоро ему придется, как белорусскому президенту, самому вникать в малейшие детали. У меня дурное предчувствие. Боюсь, Путин плохо кончит. И будет жаль. Это способный человек.
- Молодые сторонники Михаила Ходорковского называют его "героем нашего времени". Нет ли здесь некоторого преувеличения, когда речь идет о человеке, за 10 лет сколотившем состояние в 15 миллиардов долларов?
- Не знаю. Но история мальчика в очках, который сначала становится Крезом, а потом, защищая свои идеи, теряет все и оказывается за решеткой, несомненно, носит эпический характер. Ходорковский – это "политический заключенный" в буквальном смысле этого слова. Он был арестован потому, что его совесть не позволила ему спокойно пользоваться своим богатством в бедной стране и заставила его вступить в бой.
- Как могут судьи – в стране, являющейся членом Совета Европы, – участвовать в этой пародии на судебный процесс?
- В России нет независимых судов. Судьи – обычные чиновники, низкооплачиваемые, управляемые.
- Какие российские реалии высвечивает этот процесс?
- Начну с того отрицательного, о чем он свидетельствует. Это уязвимость людей перед административным произволом. Это невозможность отстаивать свои права, даже если ты лицо привилегированное. Недавно в интернете я видел результаты одного опроса. У людей спрашивали, считают ли они справедливым процесс над Ходорковским. 40% опрошенных ответили "да". Всего 40%. И это в стране, где ненавидят богатых, где не любят евреев и где телевидение находится в руках государства. Я был приятно удивлен. Но это же наша традиция, наша история. Тех, кто оказался в тюрьме, жалеют.
- Почему России не удается – или почти не удается – принять понятие права? Ведь Владимир Путин обещал "диктатуру закона".
- Я думаю, Путин сам не верит в возможность демократического пути для России. Идея независимого суда, парламента, неподконтрольного государству, и закона, единого для всех, представляется нашему президенту вредной выдумкой.
- Что вы чувствуете сейчас, когда на сцене Мещанского суда опускается занавес?
- Грусть. Все было слишком предсказуемо. Нас ожидают еще 5-10 лет политического маразма. Для страны, может быть, это не очень долго, но для человеческой жизни это много. Особенно когда ты за решеткой.
Следующая
Предыдущая
