ISRALand в Facebook
Принято считать, что дети значительно легче переносят трудности абсорбции. На самом деле травмы, ссадины и обиды дети переживают в себе еще долгое время и остаются после них глубокие душевные шрамы. Порой эти травмы так и не заживают и становятся причиной подростковой преступности. Общество платит высокую цену за недостаток тепла и внимания, за «сэкономленные» на воспитании и образовании средства. Платят цену и родители, в особенности матери-одиночки. Понятно, что на первых порах родители заняты поисками своего места в новой стране и не уделяют достаточного внимания воспитанию. Ежедневная борьба за хлеб насущный, безусловно, отнимает почти все время и силы, но, в конечном счете, детям-то от этого не легче. Их воспитанием занимается улица, а изумленные родители в один вовсе не прекрасный момент обнаруживают, что милый, интеллигентный ребенок, ради которого они, собственно, и решились на переезд, превратился в жестокого волчонка. Авторитет родителей, подорванный и в силу потери социального статуса и худшего, чем у детей знания иврита, уже не способен оказать должного влияния. У детей, к помощи которых родители (из-за слабого владения языком) прибегают достаточно часто, возникает чувство превосходства, создается иллюзия собственной, более правильной ориентации в местных реалиях.
По свидетельству специалистов, существуют серьезные отличия между характерными правонарушениями среди подростков-олим и подростков-сабр. У сабр, кроме наркомании, преобладают имущественные преступления: подростки из бедных семей хотят обладать престижными в их кругу вещами. У олим - жестокие драки, употребление алкоголя и тех же наркотиков (как вам нравится эта интеграция?) и преступления на сексуальной почве. Психологи утверждают, что такого рода преступления среди олим - вполне ожидаемая реакция на их первоначальное неприятие в обществе, обиды, оскорбления и унижения, стремление утвердиться практически любой ценой, доказать, что ты чего-то стоишь, причем доказать немедленно и всем.
В последнее время печальная статистика о молодежной преступности среди репатриантов начала выплескиваться на страницы центральных газет: в Израиле лишь каждый десятый подросток - новый репатриант, тогда как на долю юных олим приходится 25 процентов от общего числа правонарушений. Процент отсева олим из школ – в два раза выше, чем у их сверстников, уроженцев страны. Количество репатриантов, приступающих к сдаче экзаменов на аттестат зрелости – также существенно ниже. Почему, как все это понять? Еврейская семья в СССР была символом уюта, любви, заботы о детях. Еврейский парень был желанным мужем – ведь он не пил, приносил всю зарплату домой и никогда не поднимал руку на жену (в доказательство того, что любит). Каким же образом в этих еврейских семьях выросли жестокие преступники?
Конечно, объяснения есть. Приехали люди из регионов, опаленных войной, нередко потерявшие близких в жесточайших, звериных по ненависти и по ее проявлениям, межнациональных конфликтах, из районов, где на школах годами висел амбарный замок, где жизнь человеческая не стоила ни гроша. Объяснения есть, но разве от этого легче? Разве это снимает вину со всех нас? Мы были обязаны предвидеть, позаботиться, протянуть вовремя руку помощи, порой сказать просто доброе слово. И, конечно, выделить соответствующие бюджеты. Вспомним, как еще совсем недавно наше общество равнодушно восприняло сокращение на 25 процентов бюджета управления «Кидум ноар» (по работе с неблагополучными подростками) министерства просвещения. Только общее вмешательств депутатов от "русских партий", срочный созыв двух комиссий - парламентской и межминистерской, информационная поддержка в русскоязычной прессе привели к тому, что нам удалось отстоять, отбить эти сокращения.
Когда я вернулся в министерство абсорбции, то первым делом объявил, что предстоящий, 2002-й год будет годом помощи трудным подросткам. Министерство абсорбции разработало соответствующую программу, пилотный проект которой планировалось запустить одновременно в десяти городах. Мы не изобретали велосипед, а воспользовались апробированными рецептами, отработанными во многих странах – предполагалось создание спортивных школ и секций, кружков по интересам, поддержка самодеятельных театров, как, например, театр Игоря Мушкатина в Холоне, в котором заняты 70 (семьдесят!) подростков. Цель была проста – создать место, куда подросток приходил с удовольствием, место, где бы он мог получить возможность для самореализации, раскрытия своих способностей, место, в котором он встречался бы не с наркоманами и преступниками, а с единомышленниками, увлеченными общим делом. Увы - очередное подрезание крыльев, произведенное минфином, позволило запустить наш проект всего лишь в трех городах. Конечно, лиха беда начало, но это, без всякого сомнения, капля в море. Нужна массированная работа, создание единой, общенациональной программы, в которой бы участвовали министерства абсорбции, просвещения, культуры и спорта, муниципальные структуры. Необходимо, чтобы стало понятно всем – от премьер-министра до социальной работницы в городке развития: если подростка не занять в кружке, спортивной секции, клубе, не посадить за компьютер, то его образованием и воспитанием займется улица.
Но как довести эту мысль до самых широких кругов, как создать общественное давление? Единственный способ – широкая, открытая дискуссия. Существуют две диаметрально противоположные точки зрения на освещение проблемы. Первая предполагает широкую кампанию в прессе, решительную демонстрацию всех язв и струпьев молодежной преступности, вторая - во избежание стигмы, наклеивания ярлыков на всю алию - келейное обсуждение при закрытых дверях. Дескать, как это нередко случалось, найдутся журналисты, которые, идя на поводу у самых низменных страстей, неминуемо обольют нас грязью, да так, что потом всем не отмыться. И тем не менее я не сомневаюсь – молчать сегодня нельзя. Нужно бить во все колокола, следует как можно быстрей мобилизовать и государственные структуры и добровольческие организации. А это возможно только при одном условии – открытой, свободной дискуссии. Пресса в Израиле - четвертая власть, которая нередко бывает сильнее остальных трех. Только с ее помощью мы можем добиться того, чтобы проблема трудных подростков начала, наконец, решаться. Поэтому, на мой взгляд, нужно не говорить, нужно кричать о проблеме молодежной преступности. И тогда, может быть, нас услышат.
Юлий Эдельштейн, заместитель министра абсорбции
Следующая
Предыдущая
